Все жадно оглядывали горизонт. Уже был отдан приказ «Бессарабии» идти в направлении выстрелов и опросить показавшееся в той стороне двухмачтовое судно.  
— Это Корнилов встретил турецкий флот. Пальба только начинается, — сказал Нахимов капитану Барановскому.  
Капитан обеими руками держался за поручни, словно хотел их вырвать.  
В это время канонада за небесной пеленой усилилась.  
— Там идет бой! Верните «Бессарабию». Мы пойдем на помощь Корнилову, — сказал Нахимов.  
— Как же в такой штиль? — невольно спросил капитан. Потом он не мог суета мыслей простить себе этого вопроса.  
— Пароходы продвинут эскадру к западу, туда, где идет бой. Помимо «Бессарабии», у нас сейчас еще этот трофейный «Меджари». Ах, будь у нас винтовые корабли!  
Нахимов махнул рукой и приказал поднять сигналы.  
К трем часам дня корабли «Императрица Мария» и «Храбрый» на буксирах у пароходов прошли около двенадцати миль.  
Море было все также пустынно. И в то время как пароходы готовились отдать буксиры, чтоб идти назад за другими кораблями, канонада вдруг смолкла.  
На другой день подошла эскадра Новосильского, и все узнали, что произошел три коня первый в истории человечества бой паровых судов. Это был бой между пароходом «Владимир» под флагом Корнилова и турецким пароходом «Перваз-Бахри». После непродолжительной, но упорной схватки «Перваз-Бахри» сдался, и Корнилов повел своего пленника в Севастополь.  
Это известие вызвало на кораблях Нахимова бурное ликование.  
Эскадра Новосильского в этот же день направилась в Севастополь для отдыха после продолжительного пребывания в море. А Нахимов, получив сведения, что на синодском рейде появился отряд турецких кораблей, взял курс на Синоп.  
БЛОКАДА.  
Медленно, словно нехотя, поднималась из воды темная на непогасшем вечернем небе гора. Пока еще далекая, она то скрывалась за волнами, то выплывала снова, как затерянный в море буй.